[@interview]

 Кошка на крыше. — aвтор фантастического романа «Двери в полночь», мистик-самоучка, патриот дайри и по совместительству воин добра и света.

Дайри – это такой последний фронтир. Здесь все люди с легкой сумасшедшинкой или даже с полным безумием. Поэтому здесь так уютно и общаться легко – все такие же чокнутые как ты сам.

Я всегда была девочкой приличной, олимпиады по литературе, конкурсы, все дела. И когда в 15 я вдруг пришла в тяжелых ботинках, джинсах с нашивкой «Кипелов» и банданой «Арии» на шее, все поимели легкий шок. Меня бы к директору, но тут удачно вышел крохотный сборник, в котором опубликовали мою повесть, и у руководства опустились руки.

Лучше всего я умею делать две вещи – любить и надеяться. Вместе это страшная сила, знаете ли.

В 15 лет я угодила в больницу, врачи думали, не выживу. Выкарабкалась, но даже сидеть не могла – сил не хватало. Потом вернулась в школу, и когда, опаздывая на урок, поняла, что побежала — расплакалась. От того, что могла не только ходить, но даже бегать. Это научило меня находить радости во всем, даже в мелочах. Например, я с тех пор стараюсь передвигаться пешком, если только не конец света на улице. Просто потому, что могу ходить.

Я не боюсь смерти. Боли – да, как и все, я не мазохист. Но самой смерти – нет. Стыдно бояться ее в 28, когда спокойно ждала в 15.

Человек должен заниматься тем, к чему его тянуло с детства. Все остальное навеяно социумом и современными ценностями. Хорошо, конечно, если тянуло к нефтяным вышкам.

Свой самый первый рассказ я написала в 7 лет, он назывался «Танцовщица с мечтой» и дал бы фору любому индийскому мылу!

Cобытия типа выхода книжки, очень хорошо показывают, что ты за человек. Начнешь ли задирать нос, писать плохие отзывы конкурентам или говорить только о себе и своих «творческих планах» - словом, вскрывает твое нутро.

Человек не должен быть один. Одиночки вырастают стальными, но сталь всегда остается холодной, пока сам ее не согреешь.

Я безграмотный автор. Подписывала тут книжку и позорно спросила, как пишется «квинтэссенция». Ужас. Ад. ДНИЩЕ.

С детства было три четких желания: сделать татуировку, начать курить и водить машину. Прабабушка была в легком шоке, когда я озвучила их в 5 лет.

Воображение – спасение от всего на свете. Пока мы можем фантазировать – мы свободны.

Не надо делать людям зла. Жизнь их сама припечатает, а вы только зря руки испачкаете.

В детстве у меня была самая светлая любовь за всю мою жизнь – Рубака из ElfQuest (aka «Сага о Лесных Всадниках)». С тех пор я трепетно люблю брюки-клеш и решительных мужчин.

Первое, что я делаю, просыпаясь – вынимаю наушники. Обычно там шумит «Король и Шут». Под Горшка отлично спится. И пишется. Под него вообще все отлично. Он безумно талантлив.

Я никогда не снимаю четыре вещи: три кольца и подвеску-медведя. Я без них как голая.

Если бы я встретила себя лет 13-ти, то встряхнула бы за плечи и сказала: «Никогда ничего не откладывай на потом! Человек смертен, хуже того, смертен внезапно - никакого «потома» может не случиться! Используй каждую возможность!». А она бы, вероятно, сказала «Ух ты! Ты проколола дополнительные дырки в ушах!». В 13 я была куда беззаботнее.

Друзья – мое все. Я каждый раз благодарю небо за то, что рядом со мной есть такие люди. Они правда любят меня и могут сделать что-то просто так, не ожидая ничего взамен. В нынешнем «купи-продай» мире это огромная редкость.

Я не считаю, что из-за Интернета мы стали меньше общаться друг с другом. Если человек тебе близок и интересен – ты захочешь увидеть его, а не только услышать или прочитать. А если никак не найти времени на «посидеть» - значит, не так вы и нужны друг другу. Зато сколько новых людей мы встретили и узнали! Мои лучшие друзья нашлись через Интернет (между прочим, через дайри).

Мне всегда интереснее злодеи. Это обычно люди с более сложным сознанием и вывернутой наизнанку психикой. Поэтому я нежно люблю Сайлара из «Героев», например. И Мастера из «Доктора Кто». И Меченого из «Сорвиголовы». И Дарта Вейдера. Это личности многогранные. Положительные герои, в большинстве своем, куда более «плоские».

У меня есть один панический страх: я боюсь случайно обидеть человека. Жутко переживаю, не нахожу себе места и долго извиняюсь. Поэтому мои «электронные» друзья уже привыкли ставить смайлики после каждой фразы – чтобы я не думала, что они на меня за что-то дуются.

У меня в паспорте такая ужасная фотография, что я подумываю иногда выйти замуж. Ну, или, на худой конец, потерять его.

Гордость – это хорошо. Гордыня – это плохо. Поэтому не бойтесь пойти и извиниться первым, вообще сделать первый шаг. Никто не подумает о вас плохо из-за того, что вы сделали что-то хорошее.

У меня под шкафом лежит пневматическая винтовка. А в детстве я чуть не стащила прадедушкин кортик, чтобы отбиваться от темных сил.

«Двери…» (тогда еще просто «Оборотни») я писала просто, чтобы отвлечься от окружающего мира, который на тот момент мне не очень нравился. Просто открывала «Новую запись» в дневнике — и вперед. Даже не сохраняла первое время. Так что, случись тогда с дайри не дай бог что – пропала бы примерно половина моей книги.

Изначально в рукописи было овер миллион знаков. Первое, что сказала моя редактор, когда увидела отпечатанную книжку – «Какая толстая!» Из-за объема туда не влезли благодарности, за что мне очень стыдно. Я действительно должна сказать «Спасибо» массе народа, которые меня поддерживали.

Флешмоб (точнее, photobookmob) #спрячьсязадверьми нечаянно запустила одна из моих подруг,  nepurgen. Она первой купила книжку и сфотографировалась с ней, скрыв половину лица. Идею подхватили, и сейчас она стала фирменной «фишкой» книги.

Никто не может относиться к критике нейтрально. Это глупости. Ты стараешься, пишешь – а тебе туда «фууууууу!». Можно злиться и проклинать тех, кому не понравилось, а можно относиться адекватно, делая для себя выводы. Я вот ухожу в депрессию и кричу, что больше строчки не напишу.

Я люблю Питер. Не Петербург, не Ленинград и не Санкт-Петербург, а именно Питер. У нас город такой универсальный! Кто-то здесь видит исторические места и музеи, кто-то андеграундные клубы и рок-тусовки. Я вижу улицы и дома, которые потом бывает не найти. И «Двери…», пожалуй, книга больше всего о Городе, чем о ком-то из его жителей.

Ночь – мое самое любимое время, всегда было и всегда будет. И дело даже не в том, что ты ненадолго как будто один на всем белом свете. Это время, когда все вокруг преображается, мир выворачивается наизнанку, и можно посмотреть, что там у него внутри.

Для меня все персонажи – живые даже в отрыве от истории. А все истории – вероятности, произошедшие в каких-то других мирах. Поэтому я никогда не заставлю их делать то, что не свойственно их характерам, и не разверну историю туда, куда надо мне, а не куда она идет сама. Я вообще только наблюдатель. Летописец.

Пока я дописывала финал, извела двух подруг и пачку салфеток. Рассвет, солнышко (5 утра) – они с финалом на руках, а я с опухшими глазами и красным носом. Красота.

Я все делаю эмоционально. Жестикулирую так, что бывают жертвы, смеюсь, что меня аж пополам сгибает, а когда чихаю – подбрасывает. В общем, я сложная в общении девушка.

«Писатель» для меня слово всегда с большой буквы. Всегда. И сказать так про кого-то могут только другие люди, это надо заслужить. Поэтому я искренне недоумеваю, читая у кого-нибудь «я - писатель». Это же почти как «я – Мессия».

Одно из самых важных умений в этой жизни – надевать непробиваемый покерфейс.

Пожалуй, можно сказать, что мое кредо «Делай, что должен и будь, что будет». Я еще добавляю «…и надейся на лучшее».